В мои водой заполненные трюмы,
Английским хлопком, ромом и зерном
Вошли индейцы, резали угрюмо
Оставшихся, не спасшихся вином.
Мои пробоины, как колотые раны
Омыты кровью матросни и дикарей
Я зеленел дрейфуя к океану,
Как мертвый остров снятый с якорей.
И первый шторм был лют и зол как пьяный,
Как пробка от портвейна десять дней,
Я танцевал над бездной океана
Вдали от глаз береговых огней.
И сладкая как ром пиратской знати,
Соленая волна для корабля,
Отмыв от блевоты и винных пятен
Сорвала якорь с лопастью руля.
Я тихо плыл в светящемся настое
В стихах волны под звук вселенских труб,
Глотал лазурь в свое нутро пустое
Задумчивый скитающийся труп.
Я видел небо полным черных пятен
И вихри уносящиеся прочь,
Зарю взлетавшую из черных голубятен
И вороньем спускавшуюся ночь.
В полете птиц я провожаю трупы,
Я скрежещу зубами на луну
От резких зорь я пью впадая в ступор,
И падая на борт иду ко дну.
